Обносов борис викторович тактическое ракетное вооружение. Чтобы хорошо получать надо хорошо работать. Какие показатели корпорации по экспорту

26 января исполняется 55 лет генеральному директору ОАО «Корпорация «Тактическое ракетное вооружение» Борису Обносову.

Борис Викторович Обносов родился 26 января 1953 г. в Москве. В 1976 г. с отличием окончил Московский авиационный институт им. С. Орджоникидзе по специальности: инженер-механик по летательным аппаратам. После аспирантуры и защиты диссертации работал научным сотрудником на кафедре технологии производства летательных аппаратов. В 1983 г. без отрыва от основной работы закончил МГУ им. М.В. Ломоносова по специальности прикладная математика.

В 1994 г. перешел на работу в Министерство иностранных дел РФ и был направлен в постоянное Представительство Российской Федерации при ООН в качестве первого секретаря. В качестве старшего советника Департамента по вопросам безопасности и разоружения МИД РФ участвовал в решении проблем разоружения, космоса, нераспространения ядерных вооружений, подготовки и заключения договоров по ограничению обычных вооруженных сил в Европе (ДОВСЕ).

С 1998 г. осуществлял свою деятельность в сфере военно-технического сотрудничества с зарубежными странами. Занимал ответственные должности в государственных компаниях – спецэкспортерах вооружений и военной техники: заместителя генерального директора ФГУП «Российские технологии», заместителя генерального директора ФГУП «Промэкспорт – оборонные технологии», советника генерального директора ФГУП «Промэкспорт». В 2001 г. Борис Обносов перешел в компанию ФГУП «Рособоронэкспорт», где последовательно занимал должности советника, начальника Управления, начальника Департамента оборонных технологий и космоса.

13 марта 2003 г. Борис Викторович Обносов был утвержден в должности генерального директора ОАО «Корпорация «Тактическое ракетное вооружение», оцениваемой сегодня многими экспертами как одна из самых успешно функционирующих интегрированных структур оборонно-промышленного комплекса России. Если в 2004 г. по общему объему выручки Корпорация занимала среди российских предприятий ОПК 12-е место, то в 2006 г. уже 5-е. Авторитетный международный еженедельник «Дифенс Ньюс» второй год подряд включает Корпорацию в свой рейтинг ста крупнейших компаний оборонной промышленности мира.

Борис Викторович Обносов – доктор технических наук, действительный член (академик) Российской академии космонавтики имени К.Э. Циолковского, автор многих научных работ. Является членом Научно-технического совета Военно-промышленной комиссии при Правительстве Российской Федерации. В 2007 г. Борис Обносов удостоен звания лауреата премии «Золотая идея» в номинации «За личный вклад, инициативу и усердие в решении задач военно-технического сотрудничества». Присуждение премии «Золотая идея» явилось объективным признанием заслуг Бориса Викторовича в ходе выполнения Федеральной целевой программы «Реформирование и развитие оборонно-промышленного комплекса (2002-2006 годы)».

Гендиректор корпорации "Тактическое ракетное вооружение" рассказал о предстоящих испытаниях новейших образцов вооружений

Генеральный директор корпорации "Тактическое ракетное вооружение" Борис Обносов

Фото предоставлено пресс-службой

Москва. 24 января. сайт - Генеральный директор корпорации "Тактическое ракетное вооружение" Борис Обносов в интервью "Интерфаксу" рассказал об итогах работы предприятия в 2017 году и предстоящих испытаниях новейших образцов вооружений

- Борис Викторович, с какими результатами корпорация завершила 2017 год?

Показатели Корпорации "Тактическое ракетное вооружение" (КТРВ), по предварительным оценкам, будут выше процентов на 25-30. Если в 2016 году консолидированная выручка была около 173 млрд рублей, то по итогам 2017 года мы ожидаем, что этот показатель приблизится к уровню 210 – 215 млрд руб. Чистая прибыль составит свыше 20 млрд руб. В целом, все предприятия корпорации справились с серийными и экспортными заказами, которые у них были.

Уже более 10 лет КТРВ уверенно занимает лидирующие позиции среди ведущих мировых производителей вооружений. Так, с 2007 года КТРВ поднялась на 55 позиций, с 87 на 32 место, в рейтинге предприятий оборонного комплекса авторитетного американского издания Defense News TOP-100. В текущем рейтинге TOP-100 Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI) мы занимаем 35-е место.

- Какие показатели корпорации по экспорту?

Объем экспорта составляет до 30% от общего оборота. По итогам 2017 года он увеличится, по предварительным оценкам, также достаточно прилично. Если в 2016 году мы экспортировали продукции и предоставили услуг более чем на 610 млн долларов, то в 2017 году этот показатель будет около 960 млн долларов.

В перспективе серьезный рост объемов экспортной выручки несомненен, с учетом того, что мы будем представлять пакеты предложений не только по авиационному вооружению, но и по морскому подводному оружию, по береговым комплексам, по корабельным системам. Смею предположить, что в 2018 году преодолеем миллиардный рубеж.

- Как учитывается сирийский опыт в работе по модернизации авиационного вооружения?

Не секрет, что именно в ходе военных кампаний ярко проявляются как сильные стороны вооружения, так и его недостатки. В боевых действиях в Сирии Воздушно-космические силы (ВКС) России применяли широкий спектр вооружения разработки и производства КТРВ – это ракеты различных типов, корректируемые авиационные бомбы.

Отработали в боевой обстановке и наше перспективное изделие – крылатую ракету воздушного базирования Х-101, которая, по оценкам экспертов, показала себя хорошо. Можно сказать, что это изделие является гордостью нашей конструкторской школы, и аналогов его по точности и дальности на данный момент нет.

Наши представители наблюдали подготовку и сами пуски как в Сирии, так и в России. Конструкторские коллективы наших предприятий на основе полученных данных проводили доводку изделий с учетом местных климатических условий, вносили коррективы в программирование боевых заданий. С уверенность можно сказать, что усилия специалистов не прошли даром.

- Как идут работы по созданию вооружения для перспективного истребителя 5-го поколения Су-57?

Работы нашими предприятиями ведутся в очень плотном и напряженном графике. Это коллективы "Радуги", "Вымпела", головной компании в Королеве. Для Су-57 КТРВ готовит высокоточное оружие и внутрифюзеляжного размещения, и для размещения на внешней подвеске. Сейчас идет этап практических полетов, вот-вот приступим к очень ответственному этапу – пускам.

Над какими проектами работает сегодня КТРВ по морской тематике? Какие в этой связи стоят задачи на текущий год?

Работы по морской тематике ведутся несколькими предприятиями КТРВ, в частности, ГНПП "Регион", концерном "МПО-Гидроприбор". Хорошо известны, например, такие наши изделия, как комплекс вооружения со скоростной подводной ракетой "Шквал-Э", малогабаритный противолодочный комплекс с антиторпедой "Пакет-Э/НК" и т.д. Планируем в 2018 году завершить испытания новейшей торпеды. Очень рассчитываю, что мы проведем их точно в назначенный срок.

- На каком этапе находятся работы по созданию гиперзвукового высокоточного оружия?

Поскольку американская концепция быстрого глобального удара базируется на применении высокоточного гиперзвукового оружия, мы также должны, в качестве ответа, сделать упор на разработку и систем защиты, и высокоскоростного оружия повышенной дальности, точности, помехозащищенности.

По теме гиперзвука идут активные работы в рамках государственной программы, по этому направлению КТРВ определена головной организацией.

Наши ведущие предприятия – "ВПК "НПО машиностроения", "Радуга", головное предприятие - активно взаимодействуют с Фондом перспективных исследований, Московским институтом теплотехники, другими научными организациями. Работа ведется по нескольким направлениями, таким как баллистика, двигатель, материалы, система наведения, другие бортовые комплексы.

Очевидно, что тот, кто первым освоит эти технологии, тот получит серьезные преимущества во многих сферах, а не только в военной. Для этого, как вы понимаете, нужен технологический прорыв, который, надеюсь произойдет в начале 2020-х годов.

Глава корпорации "Тактическое ракетное вооружение" Борис Обносов / Фото: ТАСС, Григорий Сысоев

Наш собеседник сразу предупредил, что не любит слово «юбилей», и предложил назвать эту дату со дня рождения просто очередной годовщиной. Это изменило характер встречи, атмосфера стала теплее, разговор сам собой пошел не только о делах корпорации, ее достижениях (они общеизвестны), но и о жизни, увлечениях, планах. Перед нами предстал технарь до мозга костей, но еще человек, не скрывающий сомнений, честный в оценках нашего противоречивого времени. Итак, «Военно-промышленный курьер» в гостях у генерального директора АО «Корпорация «Тактическое ракетное вооружение», доктора технических наук Бориса Обносова.

– Борис Викторович, вы родились в советское время. С чем для вас ассоциируется та эпоха? Как пришли в профессию? В этом больше случайности или закономерности?

– Все, чьи детство и юность прошли в Советском Союзе, по крайней мере из моих друзей, вспоминают это время как одно из самых светлых и радостных. Это не пустые слова.

Я родился в Москве, пошел здесь в школу. Но поскольку отец был военнослужащим, пришлось вместе с ним помотаться по стране, сменить несколько мест жительства, а школу оканчивать в Ульяновске – ту самую, которая носит имя В. Ленина, чем я до сих пор горжусь. Помню, был даже знаменосцем.

«Считаю Х-101 лучшей из всего класса крылатых ракет, она имеет непревзойденные характеристики по дальности, скорости, точности»

Дело не в идеологии. В той школе (№ 1) мы получили замечательное, качественное образование. Помимо этого, за моими плечами остались заочные школы МГУ и Физтеха. Тогда все это было доступно, не требовало никаких денег, как, впрочем, и массовый спорт, туризм. Все интересно.

Меня всегда тянуло к техническим специальностям, на каком-то этапе задумался даже о военном училище связи. Но документы подал все-таки в Московский авиационный институт на факультет летательных аппаратов, куда благополучно поступил в 1970 году без всякой помощи.

Так что выбор профессии не случайность, а скорее закономерность. Подчеркну: то было время романтиков, мечтателей, ученых и больших достижений. Наш соотечественник Юрий Гагарин первым в мире совершил полет в космос. СССР достиг паритета с США в создании ракетно-ядерного щита. Наши луноходы первыми высадились на поверхность естественного спутника Земли, брали пробы грунта, передавали оттуда телевизионные картинки. Слова песни «на пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…» родились не на пустом месте. Все это будоражило наши мальчишеские умы.

К учебе в МАИ относился крайне серьезно. Прекрасно понимал: стоит чуть расслабиться – и ты вылетишь из вуза, как это случилось с некоторыми однокурсниками. Дифференциалы, интегралы, матанализ… Для «золотых мальчиков» все это были семечки на первом курсе, а второй они уже не потянули из-за прогулов.

Подытоживая ответ на ваш первый вопрос, скажу так: однозначно был уверен, что живу в самой лучшей стране, самой сильной и динамично развивающейся. Это потом уже начался период якобы застоя, ввод войск в Афганистан, другие ошибки политического руководства. Но я всегда гордился, что живу в Советском Союзе.

– С чего началась трудовая деятельность?

– После института распределили в очную аспирантуру. Защитился. В 1983 году получил второе высшее образование на инженерном потоке мехмата МГУ. Потом пригласили в качестве эксперта на переговоры по обычным вооруженным силам в Европе (ДОВСЕ). Участвовал в них и по договору «Открытое небо». Представлял страну на совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе. С 1994 года – первый секретарь постоянного представительства РФ при ООН в Нью-Йорке, где отвечал за договоры по запрещению испытаний ядерного оружия, нераспространению ядерного оружия и ряд других. Вернувшись в Россию, начал с должности старшего советника МИДа. Потом работал в ФГУП «Российские технологии», «Промэкспорт» и «Рособоронэкспорт». С должности руководителя Департамента оборонных технологий и космоса назначен в КТРВ, куда пришел в январе 2003 года. Впрочем, корпорации как таковой тогда еще не было и пришлось начинать с ее создания, многое – с нуля.

– Распад СССР вынес на высокие должности разных руководителей, в том числе так называемых эффективных менеджеров, которые не знали производства, но зато умели направлять финансовые потоки в нужное русло, занимались распилами и откатами. Почему страна оказалась в такой ситуации?

– Это вопрос, с одной стороны, философский, с другой – крайне конкретный и непростой. 80-е годы характеризовались определенным упадком в экономике страны, началась деградация моральных устоев в обществе, все больше стало дел по коррупции, в том числе в высших эшелонах власти. Начала расти диспропорция в уровне жизни различных социальных групп. Если до этого руководящая верхушка в основном вела достаточно скромный образ жизни, имела обычные двух- и трехкомнатные квартиры, пусть даже государственные дачи, то к 90-м ограничения рухнули, тормозов не осталось.

Подкосила и чрезмерная гонка вооружений. Понятно, что нас в нее втянули, но она была несоразмерна угрозам. Меня всегда удивляло, зачем нам несколько раз уничтожать в ядерном конфликте наших заклятых врагов. Ведь достаточно одного гарантированного удара. Нашему руководству тогда изменил принцип разумной достаточности. Сухопутные войска, например, были одними из самых крупных. Помню, на переговорах по ДОВСЕ мы обязались перебросить за Урал 50 тысяч танков, что даже представить трудно. А ведь все это невообразимые затраты и на производство боевых машин, и на их утилизацию. Только ствол требовалось распилить в двух местах, провести десятки разделочных операций корпуса (аргонная резка).

Не могу сказать, что в тот момент во главе страны стояли волевые, дальновидные, целеустремленные личности. И это тоже одна из причин того, что произошло со страной в начале 90-х. Так что распад СССР – это действительно величайшая геополитическая катастрофа ХХ века. И сейчас нам остается лишь с ностальгией вспоминать о той мощной, огромной, многонациональной и очень интересной стране, в которой все мы жили. Но причины ее распада надо анализировать и делать серьезные выводы.

– Для ОПК время было крайне непростое. Почти полное отсутствие ГОЗ, спад производства, галопирующая инфляция… Как вам удалось удержать предприятие (кооперацию) от распада?

– Во-первых, к этому времени был подписан контракт на поставки в Индию наших изделий и надо было его выполнять. Так что работой мы оказались загружены. Во-вторых, в 2003 году всячески форсировали испытания противокорабельной крылатой ракеты Х-35 (КРК «Уран») и завершили их. Это оказалось непросто, потому что Украина уже тогда препятствовала их проведению на нашей базе в Феодосии, потребовалось срочно перевозить всю телеметрию и мишенную обстановку в Новороссийск. Результаты испытаний были доложены министру обороны Сергею Иванову и заместителю министра – начальнику вооружений Вооруженных Сил России генералу армии Алексею Московскому в июле 2003 года, которые тогда как раз приезжали в Севастополь и посетили нашу базу.

Что это за ракета? Полет КР осуществляется на высотах 10–15 метров под управлением инерциальной системы. На конечном участке происходит захват цели активной радиолокационной ГСН АРГС-35. Высота полета снижается до трех – пяти метров, что с учетом околозвуковой скорости усложняет перехват средствами ПВО. Мы адаптировали Х-35 для индусов (к Ил-38) как воздушный вариант и только потом к таким носителям, как Су и МиГ, уже по заказу МО РФ. В итоге получилась уникальная и фактически универсальная ракета с хорошими характеристиками, которая могла применяться в разных средах, с разных носителей и превосходила «Гарпун» по целому ряду характеристик.

После того как Х-35 (по кодификации НАТО – SS-N-25 Switchblade) прошла госиспытания, начали помаленьку поступать заказы от нашего Министерства обороны, хотя они составляли тогда всего около 10 процентов. А 90 процентов – экспортные контракты.

– Но одной Х-35, как говорится, сыт не будешь?

«Следующий шаг – морское подводное оружие, а в моих ближайших планах – завершить в 2018 году испытания новой торпеды»

– Поэтому, не теряя темпа, на ее основе сделали береговой противокорабельный комплекс «Бал». Общая протяженность морских границ Российской Федерации превышает 39 тысяч километров, что почти равно длине экватора. Их безопасность как раз и обеспечивают такие современные комплексы береговой обороны, как «Бал». Он полностью автономен и мобилен. В состав входят два самоходных командных пункта управления и связи (СКПУС), до четырех самоходных пусковых установок (СПУ) и четыре транспортно-перегрузочные машины (ТПМ), которые позволяют в случае необходимости произвести по противнику второй залп. При этом промежуток между пуском противокорабельных ракет у БРК «Бал» составляет менее трех секунд. Была реализована возможность одиночного пуска КР по малотоннажным судам. Это уменьшает риск быть обнаруженным противником. Что касается Х-35, то ее последняя модификация (Х-35У) сегодня в разы превосходит предшественницу по своим ТТХ.

А самое главное – нам удалось сформировать коллектив единомышленников. Все работали с азартом и вдохновением, понимая, что это вопрос жизни и смерти предприятия. Тон задавали первый заместитель генерального директора Владимир Ярмолюк, Василий Романов, Юрий Семак и другие мои коллеги и одногруппники по институту, которые пришли на предприятие, составили костяк команды.

– А жесткость пришлось проявлять?

– Кое-кто мне предлагал заменить весь состав финансово-экономического блока, ряда других служб. Но я не пошел на жесткие меры, решил сначала присмотреться к людям, к тому, как выполняются мои требования. Главное – контроль и проверка исполнения. Лишь единицы не смогли соответствовать этим требованиям. Но и в этих случаях я не давил, предпочитал, чтобы люди писали заявления сами.

– Одно из предприятий корпорации – государственное машиностроительное конструкторское бюро «Радуга» имени А. Я. Березняка» тогда оказалось не в лучшем положении. Самые перспективные работы по гиперзвуку после распада СССР были закрыты, свернуты испытания крылатой ракеты ГЭЛА (гиперзвуковой экспериментальный летательный аппарат), прозванной за необычную форму головной части «Лопатой». Она прошла летные испытания, на которых достигла скорости более чем в пять Махов. Как вы пришли к выводу, что надо возродить данные работы? Ведь оседлать гиперзвук – сегодня задача № 1. Сработала интуиция или это был заказ военно-политического руководства?

– Наверное, и то, и другое. После лихих 90-х, с избрания президентом страны Владимира Путина обстановка стала меняться. Пришло осознание, что никакой коллективный Запад нам ни в чем не поможет. Все обещания не расширять НАТО на Восток оказались блефом. Защитить суверенитет России в новых геополитических условиях можно было только на качественно ином уровне развития ВВТ, освоения новых технологий.

Что касается «Радуги», там сохранилось самое главное – конструкторская школа, преемственность поколений. У меня тогда сразу сложились нормальные рабочие отношения с директором Владимиром Николаевичем Трусовым. Мы с ним единомышленники. Тематика гиперзвука оказалась востребована, к тому же я сам занимался ею достаточно давно – с начала 80-х, в том числе анализом того, что делается на данном направлении в других странах. И пришел к выводу: кто первым освоит эти технологии, тот получит серьезные преимущества не только в военной области, но и в материаловедении, двигателестроении, электронике, аэродинамике. Для этого, как вы понимаете, нужен скачок, технологический прорыв.

Сегодня вы «Радугу» не узнаете, настолько разительны перемены. Выпуск продукции увеличился в разы. Коллектив омолодился.

– Советский задел по «Лопате» пригодился?

– Все наработки, которые были сделаны в Советском Союзе, проанализировали и использовали. Более того, не будь их, нам не удалось бы чувствовать себя достаточно уверенно в этой сфере сегодня. И не только потому, что это очень затратная область.

Необходимы масса испытаний, накопление результатов и статистических данных, подключение фундаментальной и прикладной науки… Чтобы найти асимметричный ответ, как сегодня принято говорить, требуются годы поиска, проб и ошибок. Только в сказках можно лежать на печке, а потом вскочить и ухватить жар-птицу за хвост или поймать золотую рыбку. В жизни таких «по щучьему велению, по моему хотению» не бывает.

Подчеркну: если бы не достижения Советского Союза в этой области, нам трудно было бы сегодня говорить о паритете с ведущими западными странами.

– Но руководством страны вновь ставится вопрос, чтобы к 2025 году до 30 процентов продукции предприятий ОПК имело гражданское назначение. Видимо, без этого не обойтись, мы не можем милитаризировать экономику. Но какие уроки извлечены из конверсии 90-х? Как сделать так, чтобы вместе с водой не выплеснуть и ребенка?

– Главный урок, наверное, в том, чтобы нам не изменило чувство меры, чтобы мы умели делать точные научные прогнозы, заглядывать вперед. Например, у себя в корпорации мы за минувшие годы не строили новых заводов, но внимательно относились к их модернизации. Были определены рамки, за которые КТРВ расширяться не может и не должна. Каждый руководитель обязан отдавать себе отчет, что ГОЗ может в любой момент снизиться. Как и чем тогда загрузить предприятия?

Не скрою, задача сложная. Что несколько настораживает, так это цифры. Если, к примеру, к 2025 году будет не 30, а 21–23 процента гражданской продукции – много или мало? Каждую отрасль надо рассматривать индивидуально. Скажем, с ОАК все понятно. У нас и раньше многие пассажирские самолеты имели военных собратьев. Прообраз того же Ту-114 – Ту-95. Так было с Ту-104, другими машинами. А боевую ракету для массового применения в народном хозяйстве не придумаешь.

Поэтому надо искать те области, в которых наша продукция могла бы быть востребована. Причем сегодня время гораздо сложнее, чем в 80–90-х годах, когда были открыты ниши для гражданской продукции. Вспомним, первые телевизоры родились на военных заводах. Но сегодня рынок поделен прежде всего транснациональными корпорациями. У нас не выпускается ни одного отечественного телевизора. Как конкурировать в этой области, скажем, с Samsung? Начать с нуля? Это не выход.

У нас есть естественные монополии: РЖД, «Газпром», «Роснефть» и т. п. Они много оборудования закупают за рубежом. Почему бы не разместить заказ с конкретными техническими параметрами у себя в стране. Это дало бы ОПК хороший толчок для гражданских разработок. Зная свой станочный парк, конструкторский потенциал, каждый директор предприятия смог бы выстроить стратегию выхода на рынок гражданской продукции. И здесь крайне важна роль государства в организации такого процесса и взаимодействия между естественными монополиями и ОПК.

Это один из вариантов. Мы, например, уже производили медицинское оборудование. Сейчас воссоздали в рамках корпорации управление по производству гражданской продукции, ввели в советы директоров должностных лиц, которые отвечают за это направление. Тщательно анализируем рынок, ищем, как можно с нашими технологиями и возможностями вписаться в нишу. Словом, надо начинать, образно говоря, с земли, другого не дано. Тогда появятся и программа, и стратегия, и тактика. Главное – не утонуть в бумагах и отчетных документах.

– Мирному развитию могут помешать так называемые партнеры. В США разработана стратегия глобального молниеносного удара. Есть ли у нас противоядие? Как отразить пуск сотен крылатых ракет с разных направлений?

– Это как раз то, о чем мы ранее говорили. Стратегия Prompt Global Strike базируется на высокоскоростном оружии, где решающим компонентом являются гиперзвуковые ВВТ. Суть в нанесении одновременного удара практически по любой точке Земли в течение получаса сотнями, даже тысячами КР либо спутниковым оружием.

Ответ требует от нас разработки такого же высокоскоростного оружия, других систем защиты, таких как РЛС высокой заводской готовности. Кстати, три из них в канун 2018 года были введены в строй (Орск, Барнаул, Енисейск), что позволило замкнуть вокруг границ России пояс противоракетной обороны. Напомню в связи с этим: США в одностороннем порядке вышли из Договора по ПРО от 1972 года еще несколько лет назад. И КТРВ в этом направлении, повторю, работает, но обо всем, по известным причинам, сказать не могу.

– Человек на вашем посту должен быть инженером, математиком, физиком, хорошим организатором производства и обладать не просто требовательностью, но даже определенной жесткостью. Как это воспринимается людьми?

– Вы не назвали еще одно качество, без которого просто невозможно было бы жить и работать, – чувство юмора. Но может, самое главное – понимание людей, с которыми работаешь. Они разные. Где-то нужно уступить, где-то настоять. Нельзя кого-то особо выделять. Но надо знать сильные и слабые стороны каждого. Принцип такой: работаешь как с вышестоящим руководством, так и с подчиненными. Они должны понимать мои требования, я – их запросы. И нужно всегда помнить: за тобой – трудовой коллектив, за каждым работником – семьи, дети.

Просто отмахнуться не получится. Можно это сделать раз, два. А потом люди замкнутся, отвернутся от тебя. Безусловно, надо знать технику, производство. Когда с кого-то что-то требуешь, сам должен соответствовать. Скажем, нельзя заставить людей приходить на работу к восьми часам, если сам появляешься к одиннадцати. Тут, как в армии: делай, как я. Это подход, без которого я со своими сверхтребованиями вряд ли бы прижился. Если эти условия не соблюсти, мы вернемся в эпоху «эффективных менеджеров» начала 90-х, когда директора избирались общим голосованием.

Не скрою: приходилось идти и на непопулярные меры. Было время, когда в кризисные годы мы замораживали рост зарплаты. Это делалось открыто, и причины такой ситуации доводились до коллектива. В последние годы заработная плата стабильно повышается, условия труда улучшаются. За 15 лет ни разу не приходилось кого-то сокращать, увольнять без веских причин. Люди все это видят. Мы построили четыре дома для молодых специалистов и заслуженных ветеранов. Я хоть одну квартиру там взял себе? И замам не позволил.

– Между ОПК и Минобороны при его прежнем руководстве существовали противоречия, даже велись ценовые войны по стоимости изделий. Насколько гармоничны эти отношения сегодня? Какие проблемы пока не решены?

– Вопрос достаточно острый. Промышленность (ОПК) и заказчик (МО РФ) объективно занимают, хотим мы того или нет, разные позиции. Одна сторона хочет подешевле купить, другая – подороже продать. Хотя можно понять заказчика. Бюджет ограничен, надо и тут дырку заткнуть, и там. Ищут любые возможности, чтобы уменьшить закупочную цену. Так, для ОПК была введена формула 20+1. 20 процентов – на свои работы и 1 процент – на привнесенные (всю кооперацию). Хотя головник выполняет от 10 до 30 процентов, если брать общую стоимость изделия. Но при этом несет ответственность за всю кооперацию, платит штрафы за срыв поставок. На мой взгляд, тут немного недооценена роль финалиста, хотя вопрос дискуссионный.

Очень непростой закон № 275, который требует открывать на каждый контракт отдельный счет. А это большая канитель. Словом, было бы странно, если бы мы с Министерством обороны жили душа в душу. Но неразрешимых противоречий нет, потому что все мы работаем на укрепление обороноспособности страны. Я убедился в этом лично, не раз выезжая на полигоны и военные базы, встречаясь с реальными потребителями нашей продукции. Так что взаимодействие налажено.

– В сирийской победе есть заслуга оружия, выпускаемого КТРВ. Какие уроки вы извлекли для себя и корпорации из этой операции?

– Уроки очевидны. Первый в том, что чем выше качество оружия, тем оно эффективнее в бою. Здесь нет пределов. Поэтому проблеме качества ВВСТ надо уделять постоянное внимание. И начинать надо с себя, несмотря на то, что действует военная приемка. Просматривать кооперацию, анализировать, проводить инспекцию смежников, изучать, насколько они соответствуют различным ISO не только на бумаге, но и на практике.

Следующий урок – нет малозначимых смежников. Все, даже самые мелкие, вплоть до поставщиков, образно говоря, болтов и гаек, одинаково значимы наряду с изготовителями головок самонаведения или двигателей. Простая гайка может стать причиной отказа или аварии. Неправильно установленный жиклер – привести к разгерметизации.

Еще один урок в том, что к проведению различных испытаний надо подходить самым тщательным образом. Порой мало выделять для этого одно-два-три изделия. Они могут показать нужный результат, но на десятом может проявиться брак. Есть различные ТВД, все на земле не смоделируешь. Любое оружие, даже если оно отработано на госиспытаниях, на новом ТВД может проявить себя по-другому. Возьмем лазерные прицелы. Одно дело – как они подсвечивают цель в средней полосе России, и совсем другое – в раскаленном воздухе полупустыни в Сирии. А как проявят себя при задымлении, в песчаной буре? Сирийский конфликт позволил выявить многие нюансы.

– Что вы можете сказать о вашей новой крылатой ракете Х-101?

– О ней хорошо отозвался Владимир Путин. Считаю Х-101 лучшим оружием из всего класса КР. Она имеет непревзойденные характеристики по дальности, скорости, точности. Сегодня ни у кого нет оружия, равного этому. У Х-101 прекрасная селективность в выборе цели. Ведь мы «работаем» не по площадям, а по заранее выделенным объектам, имеющим важное стратегическое значение. Дальность ее действия раньше даже представить невозможно было, а сейчас – реальность. Ракета летит, учитывая рельеф местности, и на таком расстоянии сама находит заданную цель.

У Х-101, безусловно, есть свои изюминки и секреты. На ней стоит оригинальная, весьма сложная инерциальная система наведения, что позволяет в полете, даже не видя цели, четко рассчитать местоположение в пространстве. Она сама умножает скорость на время и примерно знает, сколько пролетела, в каком направлении. Но этого мало. Чтобы попасть, как говорится, в форточку, необходимы привязка к местности, совершенные доплеровские датчики, высотомеры, хорошие карты. Более того, скажем, летом реальная картина одна, а зимой под снежным покровом она может быть другой, но в любом случае должна соответствовать той, что заложена в карте памяти. Даже GPS и ГЛОНАСС для Х-101 вторичны, она может обходиться без них.

– Юбилей – хороший повод оглянуться назад, подвести некоторые итоги. Какие основные вехи на посту руководителя КТРВ вам хотелось бы выделить?

– Прежде всего назначение на должность. Помню, я был в отпуске и осваивал тогда горные лыжи, когда раздался звонок, который вызвал у меня кучу эмоций. Ведь это громадная ответственность, новые задачи. Честно скажу, очень переживал, смогу ли – без громких слов – оправдать доверие. К тому же КТРВ стала по существу первым оборонным холдингом в нашей стране.

Мы прошли несколько этапов расширения. Вначале добавилось шесть предприятий, потом еще восемь и т. д. Мне очень памятны те дни, поскольку с каждым прибавлением усложнялись задачи, причем в геометрической прогрессии. Запомнился первый доклад об удачном завершении госиспытаний Х-35. Потом наработали не один десяток подобных систем оружия, но самой первой «моей» ракетой стала Х-35. Запомнились 10- и 15-летие корпорации. Из печальных событий – уход из жизни коллег и друзей, в том числе в директорском корпусе. Потерю таких близких по делу и духу людей переживаешь как личную, семейную трагедию.

– Ваш рабочий день расписан по минутам. Чем занимаетесь в свободное время, если оно выпадает? Есть ли у вас увлечения?

– Очень люблю спорт. Горные и равнинные лыжи, теннис, футбол – все это мои увлечения. Как сказал Лев Толстой, чтобы быть здоровым нравственно, надо периодически встряхивать себя физически. Классик был абсолютно прав. Если ты в хорошей физической форме, то и работается легко. Стал больше любить простую ходьбу, по воскресеньям хожу часа по два-три. Так что мое хобби – спорт, книги, кино. У меня огромная кинотека, обожаю хорошие фильмы.

– Не кажется вам, что полное погружение в работу, хотим мы или нет, отдаляет человека от семьи, делает его в ней редким гостем. Как вам удается разрешать это противоречие? Семья не обижается на вас?

– Родные и близкие, наверное, обижаются скорее на тех, кто постоянно дома, на диване. Таких примеров в современной России много. Где-то я видел статистику, что самые крепкие семьи те, в которых жена с мужем видятся примерно 20 минут в день. С супругой мы женаты уже 35 лет, и думаю, в семье все устоялось. Да, хотелось бы больше видеться с детьми. Но никто не обижается. Все знают, что я обожаю гостей, и в праздники мы все вместе собираемся, говорим, дискутируем. Главное – настроение, которое во многом зависит, скажем прямо, от дел на производстве. Порой бывает и так: находишься дома, а мысли – на работе.

– Какое жизненное кредо помогает противостоять трудностям, отвечать на вызовы времени?

– Считаю, что если человек поставил перед собой цель, работает для ее достижения даже через не могу, он обязательно осуществит ее. Меня всегда поражали нытики, которые сетуют на трудности и неудачи. А что ты сделал, чтобы выполнить задачу? Зачастую ничего. Надо не только видеть проблему, но и прорабатывать детально ее решения. Тогда пусть даже мелкими шажками приблизишься к ее решению. Как говорят в народе, глаза боятся, а руки делают. Когда мы начинали 2017 год, для многих казалась невыполнимой задача сделать несколько сотен наших новейших изделий. Но ведь справились! Поэтому мое жизненное кредо было и остается одним: никогда не пасовать перед трудностями.

– Вы, судя по всему, волевой человек. Но ведь бывают же действительно тупиковые ситуации. Как тогда?

– Главное – не паниковать. Суметь переключиться на что-либо. Скажем, сходить с хорошей компанией в баню, взять паузу, просто выспаться. К утру решение обязательно придет. Были и у меня такие ситуации, когда казалось: все пропало, тупик. Но потом приходило решение.

И еще – без изрядной доли здорового оптимизма, повторю, без чувства юмора было бы очень непросто.

– Какие качества больше всего цените в людях?

– Не скрою, возникали моменты разочарования в поведении некоторых коллег. Было бы самоуверенностью и бахвальством считать, что я на сто процентов разбираюсь в людях. Но по большей части мои ожидания оправдываются. Это уже интуиция и опыт.

Больше всего ценю в коллегах искренность и душевную силу. А еще умение оказать тому, кто в этом нуждается, помощь – и лучше не словом, а делом. Поверьте, это важно. Ценю в людях также трудолюбие, способность взять решение части проблем на себя. Не терплю фальши и снобизма.

– Вопрос социальной справедливости, который волнует громадное число россиян, насколько он, на ваш взгляд, важен в нашем государстве. Возможно ли без его решения движение вперед?

– Без решения этой проблемы невозможно построить здоровое общество, а значит, и крепкое, сильное государство. Гений пусть живет, как гений. Плохо, когда жулик живет, как гений. Главное – создать многочисленный средний класс, который всегда был и будет опорой власти.

– В юбилей принято не только подводить итоги, но и заглядывать вперед. Насколько ваши замыслы и ожидания совпадают с планами корпорации?

– Как поется в известной песне, «жила бы страна родная» и с ней КТРВ. Хочу, чтобы у нас были хорошие заказы, на предприятиях работали любящие свое дело, ответственные специалисты… Чтобы меня окружал замечательный директорский корпус. Чтобы КТРВ продолжала динамично развиваться в соответствии со стратегией, утвержденной советом директоров. В прошлом году председателем совета был избран Борис Вячеславович Грызлов. Я очень ценю его опыт политической деятельности и высокий профессионализм. Многие проблемные вопросы нам удается эффективно решать благодаря его личной активной поддержке.

Сегодня корпорация и ее продукция хорошо известны. Но мы идем дальше. Создаем ракеты малой, средней, большой дальности класса «воздух-воздух», противокорабельные, целый ряд других изделий, каждое из которых для меня, как собственный ребенок, важно и дорого.

Следующий шаг – морское подводное оружие. В моих ближайших планах – завершить в 2018 году испытания новой торпеды. Буду безмерно горд за себя и коллектив, если мы их проведем точно в срок, как того требуют государственный оборонный заказ и Верховный главнокомандующий Вооруженными Силами Российской Федерации.

Оборачиваясь назад, думая о сегодняшнем дне, полагаю, что мне повезло. В моей жизни есть многое, что делает человека счастливым.

Беседовал Олег Фаличев.

МОСКВА, издание «Военно-промышленный курьер»
12

Биография

Генеральный директор ОАО «Корпорация «Тактическое ракетное вооружение» с 2003 г. Борис Викторович родился 26 января 1953 года в Москве.

Образование

Окончил Московский авиационный институт им. С.Орджоникидзе (1976), аспирантуру МАИ (1979), МГУ им. М.В. Ломоносова (1983).

Карьера

• С 1979 по 1993 работал на кафедре МАИ. С 1988 года - старший научный сотрудник, с 2005 - доктор технических наук.
• С 1994 по 1998 год – первый секретарь постоянного Представительства РФ при ООН.
• В 1998 году стал старшим советником Департамента по вопросам безопасности и разоружения МИД РФ.
• С 1998 по 2001 год – заместитель генерального директора ФГУП «Российские технологии», ФГУП «Промэкспорт - оборонные технологии», советник генерального директора ФГУП «Промэкспорт».
• С 2001 по 2003 год – советник генерального директора, начальник управления оборонных технологий и космоса, начальник Департамента оборонных технологий и космоса ФГУП «Рособоронэкспорт».
• С февраля 2003 года – исполняющий обязанности генерального директора ФГУП «ГНПЦ «Звезда-Стрела».
• В марте 2003 года назначен генеральным директором ОАО «Корпорация «Тактическое ракетное вооружение».
• Борис Обносов является действительным членом Российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского. Член Научно-технического совета Военно-промышленной комиссии при Правительстве РФ. Председатель Совета директоров предприятий ОПК Московской области. Первый заместитель председателя Регионального объединения работодателей Московского областного союза промышленников и предпринимателей (МОПП).
• Летом 2004 года защитил докторскую диссертацию в области построения сложных информационных систем высокоточного оружия.
• 3 декабря 2009 года Борису Викторовичу присвоено звание член-корреспондента Российской академии ракетных и артиллерийских наук.

Награды

Лауреат премии «Золотая идея» в номинации «За личный вклад, инициативу и усердие в решении задач военно-технического сотрудничества» (2007). Лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники (2007), премии губернатора Московской области «За достижения в области социальных преобразований» (2007).

Борис Викторович Обносов ─ организатор и руководитель в области создания высокоточного оружия тактического класса и военно-технического сотрудничества с зарубежными странами. Награжден орденом Дружбы, медалями «За укрепление боевого содружества», «В память 850-летия Москвы», золотой медалью им. академика В.Ф. Уткина, нагрудным знаком «Почетный машиностроитель», знаками губернатора Московской области «Благодарю» и «За труды и усердие», Почётной грамотой Правительства РФ.

Продукция корпорации "Тактическое ракетное вооружение" (КТРВ) активно используется с самого начала военно-воздушной операции России в Сирии. О задачах и перспективах предприятия, об импортозамещении и взаимоотношениях с Министерством обороны, а также о гиперзвуковом оружии специальному корреспонденту "Ъ" ИВАНУ САФРОНОВУ рассказал гендиректор корпорации БОРИС ОБНОСОВ.

— Как сказывается экономическая ситуация на финансовых показателях КТРВ?

— Выручка по 2015 году у нас составила около 160 млрд руб., чистая консолидированная прибыль — более 14 млрд руб. Это достаточно неплохие показатели. Каждый год КТРВ прибавляет от 20% до 30%, были годы, когда приросты были и большими. Если брать все время существования корпорации, а в следующем году это уже 15 лет, то объем выручки возрос в 28-30 раз. Этого удалось добиться не только за счет роста производительности труда, но и за счет увеличения количества предприятий: изначально у нас их было шесть, а сейчас уже 31. До недавнего времени было 32 предприятия, но буквально на днях мы объединили АО "Машиностроительное конструкторское бюро "Искра"" и ОАО "Горизонт" (производитель аэродромного и наземного оборудования, а также агрегатов.— "Ъ" ). Рост производительности труда ежегодно опережает объемы заработной платы.

За это время произошли серьезные изменения в структуре самой выручки. Если в начале 2000-х годов у нас львиная доля приходилась на экспортные поставки, то сейчас резко возросла доля государственного оборонного заказа — по моей оценке, это где-то от 60% до 70% от совокупной выручки. Но это не значит, что у нас упал объем экспорта, просто его доля уменьшилась. В целом же, после вхождения в корпорацию НПО машиностроения на правах субхолдинга, экспортных поставок в портфеле еще прибавилось.

— То есть теперь зарабатываете больше на госзаказе?

— Объем заказов по линии Минобороны РФ постоянно растет, но их рентабельность невысока. Это связано с тем, что каждый год у нас осваивается новая продукция, которая требует огромных затрат на развертывание и освоение производства, а это происходит за счет наших собственных средств. Да, есть федеральная целевая программа "Развитие оборонно-промышленного комплекса до 2020 года", но — особенно в первые годы освоения новой продукции — все равно требуется немало собственных средств. Сама же рентабельность сохраняется на уровне 4-5%.

— И сильно вас эта программа выручает?

— Если бы не было этой целевой программы, то мы бы не смогли достичь такого прироста выручки. Считайте, что за последние три года мы закончили испытания 14 новых изделий. Каждое из них надо поставить на серийное производство, что сопряжено с подготовкой огромного количества оснастки, документации. Ведь зачастую выпуск начинается не с четырех-пяти образцов, а с сотни. Это накладывает серьезную нагрузку на весь коллектив.

— То, что вы теперь занимаетесь и морским подводным вооружением, как-то осложнило существование КТРВ?

— В 2015 году в КТРВ вошел концерн "Морское подводное оружие — Гидроприбор" со всеми своими "дочками". Перед нами встала очень сложная задача: в его составе находились очень неоднородные предприятия, некоторые из них были обременены долгами и серьезной недозагрузкой мощностей. На сегодня мы ознакомились с их финансово-экономическим состоянием, оценили возможности директорского корпуса. В мае по указу президента все акции "Гидроприбора" переданы КТРВ в качестве имущественного взноса. Работа по консолидации усилий набирает темпы.

— Говорят, что завод "Дагдизель" вообще находится в критическом состоянии.

— Ситуация там действительно сложная: у него было несколько сотен миллионов рублей задолженности по налогам и зарплате. Чтобы решить эту проблему, нужно было разработать комплексную программу финансового оздоровления, рассчитаться по налоговым отчислениям, раскрыть банковские счета. Помогло государство, выделившее примерно 600 млн руб., а еще 300 млн руб. мы выделили из собственных средств. Но понятно, что одними деньгами сыт не будешь: как они даются, так они и тратятся, если у тебя нет гарантированного заказа. В итоге в стабилизации ситуации нам оказали серьезную поддержку Минобороны и Минпромторг. Предприятие получило достойный заказ на выполнение работ.

— Какие сложности в интеграции предприятий, работающих по морской тематике, с КТРВ? Некоторые эксперты считают, что корпорация больше заточена именно под создание авиационных средств поражения.

— Это ошибочное суждение. В конце 1990-х нам удалось выжить только благодаря созданию морского оружия, это должно быть четко и понятно всем. Нашим золотым — безо всяких кавычек — изделием, которое экспортировалось и экспортируется во многие страны, является корабельный комплекс "Уран-Э", созданный на базе ракеты Х-35Э. А береговой комплекс "Бал-Э", который на последних военных учениях поразил все заданные морские цели с первого раза? А изделие нашего предприятия "Регион" — скоростная подводная ракета "Шквал", за которой даже американцы охотились? Она единственная в мире, выпускающаяся серийно, способна развивать скорость до 100 метров в секунду под водой. Мы занимаемся средствами уничтожения мин — это комплекс "Маевка", заканчиваем работы по еще одной системе обнаружения и уничтожения минного оружия. Кроме того, "Регион" очень плотно взаимодействует с "Гидроприбором" по торпеде "Физик" — ее "мозги" произведены именно этим предприятием. Все опреснительные установки для подлодок, минные тралы изготавливает наш "Красный гидропресс".

В создании подводного вооружения есть своя специфика. Это совершенно другая среда, совершенно другая плотность,— но сама физика процессов, гидродинамика, технологические цепочки очень близки. Габаритные размеры и калибр у торпедного вооружения и авиационных средств поражения реально схожи. Станочный парк предприятий корпорации готов к развертыванию их производства. А это существенная экономия средств для государства. Поэтому целесообразность объединения и производственных возможностей, и конструкторских кадров, которых осталось не так много и которые надо беречь, была очевидной. Убежден, что в существующих реалиях мы не должны конкурировать на внутреннем рынке, если есть хорошие перспективы на внешнем. Единственное, о чем жалею, так это о том, что интеграция не была проведена раньше.

— И что было бы, если бы это случилось лет пять назад?

— Результаты были бы уже более заметными. Мы сейчас наладили работу советов директоров, разработали совместно с Минобороны комплексную программу развития подводного вооружения. Аналогичную программу мы создавали в 2007-2008 годах по авиационным средствам, и долгие годы она была для нас "дорожной картой", по которой мы двигались. Теперь такую работу будем вести и по торпедному вооружению.

— Никогда не задумывались над тем, чтобы взять к себе приморское предприятие "Радиоприбор", которое сейчас находится в плачевном состоянии?

— Такие разговоры были, но поскольку он является поставщиком комплектующих для продукции Дубненского машиностроительного завода (входит в АФК "Система".— "Ъ" ), то пришлось бы приобретать и его. Но завод прекрасно чувствует себя в АФК, поэтому данный вопрос для нас не актуален.

Вообще, политика КТРВ несколько отличается от позиции некоторых наших коллег по цеху. Мы не стремимся создавать новые заводы в "открытом поле": наша политика заключается в дозагрузке существующих мощностей. Так, в оренбургской "Стреле" работает свыше 7 тыс. человек, а загрузка составляла 30%. С вхождением этого актива в состав КТРВ ситуация коренным образом изменилась. Теперь это предприятие загружено, что называется, под завязку. На мой взгляд, в условиях дефицита средств и кадров такой подход более рационален.

— В этом году Минобороны ужесточило систему контроля за расходованием средств по государственному оборонному заказу. Вам комфортно работать в таких условиях?

— Вопрос непростой. Всегда, когда вводится что-то новое, то к этому надо привыкать. А то, что ввело Минобороны,— это кардинально новое: отдельные счета под каждый заказ, работа только через уполномоченные банки. Процесс адаптации этих правил к реалиям крайне сложен. Например, мне нужно закупить титан на три заказа: один на сто килограмм, второй на двадцать, третий на полтонны — и, соответственно, нужно оформлять три контракта. Ну а кому интересно продавать титан в таком объеме? Что, "ВСМПО-АВИСМА" заинтересовано в поставках металла в килограммах? Интереснее поставлять тоннами крупным корпорациям, к примеру, Boeing. К тому же при оптовой закупке покупателю легче получить скидки. Но я с пониманием отношусь к нововведениям министерства, ведь им необходимо контролировать каждый рубль. С этой точки зрения, наверное, такие шаги оправданны. С другой стороны, не бывает же законов, которые действуют все время: хочешь не хочешь, а жизнь вносит свои коррективы. Знаю, что сейчас готовятся поправки, которые несколько упростят работу по этой схеме.

— Ваша корпорация держала деньги в Нота-банке, деятельность которого сейчас приостановлена?

— Мы сотрудничали только с теми банками, которые ЦБ рекомендовал для работы со стратегическими предприятиями. Если внимательно посмотреть, то примерно за две недели до отзыва у Нота-банка лицензии он входил в список надежных банков. И, к сожалению, часть наших средств находилась там.

— Большая?

— Достаточно.

— Как намерены возвращать?

— В комитет кредиторов, контролирующий конкурсное производство, вошел наш представитель. Часть денег уже вернули. Продолжаем работать, надеемся получить оставшиеся средства.

— В сирийской кампании были задействованы изделия, произведенные на ваших мощностях. Какие выводы для себя сделали по итогам их применения?

— Я считаю, что опыт, который был приобретен во время реальных боевых действий, просто бесценен. Тот, кто считает, что можно провести госиспытания какого-либо изделия и тем самым обеспечить его безошибочное применение на любом театре военных действий, не всегда прав. Это показали все вооруженные конфликты последнего десятилетия: будь то "Буря в пустыне", будь то события в Югославии... Да, при реальном применении оружия определенная специфика, хотите или не хотите, но проявляется. Вот в Сирии, например, другая климатическая зона, другая влажность, другая подстилающая поверхность... Возьмем лазерную подсветку: никто не знал, как она себя будет вести при пуске в утреннее время, когда относительно прохладно, но от земли поднимается марево, а как днем, когда воздух разогревается до 40 градусов. Все требует апробирования в реальных условиях. И та информация, которую мы получили, повторюсь, бесценна для нас как для разработчиков.

— Правда, что некоторым предприятиям КТРВ пришлось перейти на работу в три смены?

— Да. Это связано с выполнением гособоронзаказа и освоением производства новых изделий. Так, например, работает наше конструкторское бюро "Деталь" в Каменск-Уральске или Смоленский авиационный завод, имеющий крайне напряженные задания.

— С какими изделиями вы связываете наибольшие перспективы по линии ВТС?

— Почти все наши изделия обладают хорошим экспортным потенциалом. Мы обновили линейку продукции для инозаказчиков: например, противокорабельные ракеты Х-35Э и Х-35УЭ — дальность второй примерно в два раза больше, чем у предыдущего аналога. Она полностью цифровая, имеет повышенную помехозащищенность, может подходить к цели с различных направлений. Несмотря на то что внешне они похожи, Х-35УЭ является принципиально новым изделием. Или противорадиолокационная ракета Х-31ПД с увеличенной до 250 км дальностью, что позволяет осуществлять ее пуск вне зоны действия ПВО противника и тем самым повышает живучесть самолета. Большим спросом у наших инозаказчиков пользуются также ракеты "воздух-воздух" различной дальности. Мы расширяем предложение и по корректируемым авиационным бомбам. В ближайшем будущем включим в него бомбу калибра 250 кг, а у остальных изделий калибром 500 и 1500 кг существенно повысим дальность и точность доставки. Стабилен интерес к береговым комплексам "Бастион" и "Бал-Э" оперативно-тактического и тактического действия соответственно.

— Проект Brahmos для России и Индии одинаково интересен?

— Уверен, что у этого проекта очень большое будущее. Это образец взаимовыгодного сотрудничества двух стран. Мы находимся сейчас на стадии адаптации этой ракеты к авиационным носителям, думаю, что в течение года-двух эту работу с коллегами завершим.

— Сложно идет процесс?

— Он идет так, как должен идти: и мы, и наши индийские коллеги понимаем, что такого рода работу нельзя провести за неделю или за месяц. Согласован график, и он выполняется.

— В каком состоянии находятся сейчас гиперзвуковые проекты? Лет десять назад этой теме не уделялось практически никакого внимания.

— Это правда. Поэтому, собственно говоря, мы и подняли этот вопрос перед руководством страны. Тема гиперзвука возникала в разное время в зависимости от состояния экономики, науки и техники, однако в годы перестройки была практически забыта. Но я считал и считаю, что гиперзвук — это та тема, развитие которой могло бы дать огромный положительный эффект всем отраслям науки. Будь то аэродинамика, вычислительные методы, двигателестроение, материалы. Мы очень плотно сотрудничаем с академическими вузами и РАН. Рассчитываю, что в ближайшее время проведем совещание с ведущими учеными, посвященное фундаментальным проблемам разработки и создания гиперзвуковых технологий.

Сейчас этому направлению уделяется должное внимание, что не может не радовать. Ведется ряд проектов и с Фондом перспективных исследований при Военно-промышленной комиссии. Поверьте, у нас уже есть интересные результаты по этому направлению.

— Отставание от других стран велико?

— Если сравнивать с США и Китаем... Что-то у них лучше, что-то у нас. Просто нужно понимать, что данная тема требует основательного и комплексного подхода. Знаете, как у нас иногда считают? Придумаем асимметричный ответ, быстренько что-то из загашников достанем и — бах! — все нормально, враг повержен. С гиперзвуком так не получится: здесь нужно вкладывать большие ресурсы в исследовательскую работу и натурные эксперименты. Но ожидаемые результаты будут того стоить.

— И когда у России может появиться гиперзвуковое оружие?

— Думаю, что в начале следующего десятилетия.

— Как идут испытания первых образцов?

— Не могу раскрывать всех деталей, но кое-какие наработки у нас уже есть.

— Вы использовали наработки СССР? Я имею в виду НИР "Холод" и "Холод-2".

— Конечно — тот, кто не помнит прошлого, обречен на провал. А в СССР этой тематикой занимались с 1960-х годов.

Мы все прекрасно понимаем, что сделать с нуля гиперзвуковое оружие было бы просто невозможно, хотя технологии достигли необходимого уровня. Представьте, как должна работать головка самонаведения при скоростях в 8-10 Махов (1 Мах — около 300 м/с)? При таких условиях у поверхности ракеты образуется плазма, температурные режимы запредельны. Никто не знал, как это будет влиять на функционирование систем и агрегатов. Сейчас такие вопросы прорабатываются.

Неслучайно в США в начале этого века появилась "Стратегия молниеносного удара", где предусматривается достижение любой точки земного шара в течение 60 минут с целью нанесения урона инфраструктуре противника. В рамках ее реализации Пентагоном было образовано объединенное управление по гиперзвуку, к работе подключены крупнейшие промышленные компании. Американцы уделяют огромное внимание этому вопросу: их аппарат Х-51 Waverider на протяжении 240 секунд удерживал скорость в 5,1 Маха. Солидный показатель.

— Украина ввела запрет на поставку продукции оборонным предприятиям РФ. КТРВ закупала там двигатели и компоненты для головок самонаведения. Этот вопрос закрыт сейчас?

— Идея подобного запрета — не лучшая для двух стран. Совместно с "Мотор-Сич" мы могли бы зарабатывать серьезные деньги и для России, и для Украины. На ракете Х-35Э стоял украинский двигатель, а на Х-35УЭ — уже стоит движок рыбинского "Сатурна", который превосходит украинский вариант. С головками самонаведения ситуация следующая: приобретали их у киевского "Арсенала", а теперь переориентировались на продукцию Азовского оптико-механического завода, входящего в состав КТРВ. То есть состоялось не просто импортозамещение, а переход на изделия принципиального нового качества. Больше никакой кооперации с Украиной у нас нет: с директорами украинских предприятий у меня всегда были отличные отношения, но вы поймите — не мы делаем политику. Если какая-то страна не хочет сотрудничать, то насильно мил не будешь.

— Санкции отразились на модернизации станочного производства?

— Появились определенные сложности: мы хотели заказать один тип станка за рубежом, но получили отказ. А нам станок нужен не через год и не в единичном экземпляре, а как можно скорее и серия. Как говорится, можно и блоху подковать,— но кому она нужна одна? Есть другая проблема. Ранее мы закупили, например, 20 станков за рубежом. Необходимо еще три, но санкции сделать этого не позволяют. Покупаем отечественные аналоги — и сразу же сталкиваемся с проблемой их обслуживания. Но лед в этом направлении тронулся. На московской выставке по станкостроению в мае этого года было продемонстрировано интересное оборудование по механообработке российского производства. Надеюсь, что данная область будет развиваться ускоренными темпами.

— Запрет на поставки микроэлектроники из США и Евросоюза на КТРВ как-то сказался?

— Это серьезнейшая проблема. Года два назад мощности предприятий были недостаточны для того, чтобы компенсировать те закупки, которые мы производили за рубежом. Благодаря определенным запасам мы пережили переходный период, а предприятия вышли на нужный темп. Хотя задержки в поставках пока еще ощущаются, да и над качеством нужно поработать. Но движение в правильном направлении очевидно.

— Какие надежды связываете с новой ГПВ-2025?

— Мы оптимисты и надеемся, что в новой госпрограмме заказы на авиационные средства поражения, на морское подводное оружие будут отвечать потребностям Вооруженных сил России. Президент неоднократно подчеркивал, что нужно высокоточное и высокоскоростное оружие,— а это как раз наш профиль. Для того чтобы достичь 70-процентного уровня оснащенности современным оружием к 2020 году, нужно продолжать трудиться не покладая рук.

— Сейчас часто говорят про конверсию в ОПК. Что такое конверсия для КТРВ?

— Мы заточены под производство очень сложных изделий, и перейти на изготовление "сковородок и кастрюль" будет просто обидно, да и задачи у нас другие, связанные с обеспечением безопасности государства. Конечно, надо искать нишу и на гражданском рынке. В первую очередь это производство медицинского оборудования, определенные наработки в этой области имеются. Но вопрос в том, что его кто-то и покупать должен.

Рассматриваем возможность сборки на Смоленском авиазаводе гражданских самолетов — в свое время предприятие занималось ремонтом Як-40 и Як-42, поставило последнюю партию учебных самолетов Як-18 для Минобороны РФ. Завод готов по лицензии осваивать производство самолета "Финист" и Ан-2. Но я искренне надеюсь, что такой поголовной конверсии, какой она была в 1990-х годах, уже не будет. Надо делать то, что мы умеем делать хорошо.

Интервью взял Иван Сафронов

АО "Корпорация "Тактическое ракетное вооружение""

Company profile

Корпорация создана в 2002 году на базе ФГУП "ГНПЦ "Звезда-Стрела"" (город Королев). Одна из крупнейших структур в российском ОПК. Объединяет 32 предприятия, специализирующихся на производстве высокоскоростных авиационных управляемых ракет типа Х-31 различного назначения, управляемых авиабомб (типа КАБ-500Кр), торпедного вооружения (проект "Шквал-Э"), управляемых ракет для систем ПВО, ракетно-космической техники и радиоэлектронного вооружения. Также занимается ремонтом и сервисным обслуживанием произведенной продукции, обеспечением лицензионного производства поставляемой на экспорт продукции. В сферу деятельности корпорации входит и выпуск продукции гражданского назначения: медицинской техники, ветроэнергетических установок, буровых установок и др.

100% акций корпорации принадлежат Росимуществу. Выручка в 2015 году составила 160 млрд руб., чистая прибыль — более 14 млрд руб.

Обносов Борис Викторович

Личное дело

Родился 26 января 1953 года в Москве. Окончил Московский авиационный институт по специальности "инженер-механик по летательным аппаратам" (1976), МГУ по специальности "прикладная математика" (1983).

С 1977 года работает на кафедре "Авиационные робототехнические системы" в МАИ, прошел путь от младшего научного сотрудника до завкафедрой. С 1994 года по 1998 год — первый секретарь постпредства РФ при ООН. В 1998 году — старший советник по вопросам безопасности и разоружения в МИД РФ. С 1998 года по 2001 год — замгендиректора ФГУП "Российские технологии", ФГУП "Промэкспорт — оборонные технологии", советник гендиректора ФГУП "Промэкспорт". С 2001 года по 2003 год — советник гендиректора, начальник управления оборонных технологий и космоса, глава департамента оборонных технологий и космоса ФГУП "Рособоронэкспорт". С 13 марта 2003 года — гендиректор АО "Корпорация "Тактическое ракетное вооружение"".

Доктор технических наук. Награжден орденами Дружбы, "За заслуги перед отечеством" IV степени.